We Didn’t Start the Fire: медленно тлеющий сериал о поджигателях и врагах в отражении.
Северо-запад США — особое место в географии американской культуры. Здешние пихты когда-то были немыми свидетелями безобразий Боба из культового «Твин Пикса». В штате Вашингтон родился и умер гранж. Густые туманы, едва ли уступающие в этом качестве местным лесам, задумчивые горы и бесперебойно льющиеся дожди возбуждали воображение Курта Кобейна и его сообщников по Nirvana. Штат Вашингтон — родина американской меланхолии, которой подвластен оказался даже жанр бесконечной медицинской драмы (действие «Анатомии страсти» происходит в Сиэтле).
Новый мини-сериал Apple «Дым» питается этой особой энергией распада. Шоу о серийных поджигателях и тех, кто пытается их найти, тонет в погашенной цветовой гамме. Красный напоминает запекшуюся кровь, белый отдает неизлечимой желтизной. По-настоящему оживляет кадр только пленительно снятый огонь, из которого когда-то чудом спасся Дэйв Гудсен (Тэрон Эджертон) — бывший пожарный, а теперь инспектор, расследующий поджоги. Пламя, пожирающее плоть зданий, до сих пор является ему во снах, но это не кошмары, как он убеждает свою уже вторую по счету жену Эшли (Ханна Эмили Андерсон). В этих сновидениях его каждый раз спасает пожарный, который оказывается только его отражением в зеркале.
В реальности другим жителям Оррингтона и его окрестностей везет куда меньше. Уже несколько лет здесь зажигают сразу два серийных пиромана. «Молочник» (Нтаре Мвине) поджигает дома в небогатых районах города, используя молочные канистры в качестве средства преступления. А «Разделяй и Властвуй» развлекается превращением торговых центров и магазинов в обугленные руины, устраивая перед этим отвлекающие маневры. Он явно из бывших пожарных и хорошо знает, как работает система.
На помощь Дэйву отправляют полицейского детектива Мишель Кальдерон (Джерни Смоллетт), для которой сценаристы припасли собственную драматическую «огненную» историю. В детстве ее мама в состоянии глубокого наркоманского трипа заперла ее в шкафу и подожгла номер отеля, в котором они находились. Здание сгорело, люди погибли, мама села в тюрьму, Мишель выжила, но не простила. После службы в армии и туров в Афганистан она поступила в полицейскую академию и время от времени страдает от приступов беспричинной агрессии.
Отношения между напарниками на задаются. Мишель слишком крута для этого мира и тем более для захолустного пожарного департамента, куда она попала только из-за интрижки с начальником, а Дэйв сначала кажется, а потом действительно оказывается придурком — мнительным, самовлюбленным, ехидным и крайне ограниченным. Хотя у него тоже есть душещипательная травма родом из детства. Папенька Дэйва прикладывался к бутылке не реже, чем родительница Мишель к шприцу, а мама и вовсе ушла из семьи, когда ему было 15.
Каждый эпизод «Дыма» предваряет краткая справка из словаря. По иронии в первом дается определение креативности — качества, которого «Дыму» не хватает на сюжетном уровне как воздуха в горящем здании. Прославленный в том числе по работе на телевидении бостонский писатель Деннис Лихейн, чьи романы экранизировали Мартин Скорсезе, Клинт Иствуд и Бен Аффлек, кажется, на этот раз дал сценарного маху.
Детективный элемент сознательно снижен. Личность обоих пироманов раскрывается к концу второго эпизода, хотя догадаться о том, кто скрывается под масками поджигателей, нетрудно. Гудсен и Кальдерон вяло расследуют поджоги с заранее известным итогом — в отличие от них, мы знаем, когда они идут по ложному следу.
Гораздо больше они заняты личными проблемами. Мишель переживает скорое освобождение маменьки из тюрьмы и выясняет отношения со Стивом Берком (Рэйф Сполл) — тем самым любвеобильным боссом. Тем временем Дэйви, активно изменяющий нынешней жене с бывшей женой, пишет роман об инспекторе, расследующем пожары. Это редкий комичный элемент истории, звучащий вдвойне иронично, если учесть, что Лихейн пишет в том же стиле круто сваренного детектива, что и Гудсен.
Лихейн обрекает нас на наблюдение за очередными, уже типичными для криминальных процедуралов травмами героев. Персонажи полностью поглощены ими без остатка. Всё в их личности определено ими. Причем если о истории Мишель мы знаем слишком много, то о детстве Дэйва и грустного «Молочника», напротив, недостаточно. Несмотря на бессвязность, которая иногда завладевает повествованием, основные арки прямолинейны. Лихейн устами героев повторяет слово «травма», не давая комментариев к нему. Это порождает навязчивую репетитивность, из-за которой «Дым» сбивается с ритма во второй трети сезона.
В грохоте детективных механик, живописаний травм и шумных появлений двух новых героев — бывшего напарника Гудсена Эзры Эспозито (Джон Легуизамо) и агента АТФ Терри Гэллапа в исполнении вечно хмурой Анны Кламски — почти не слышно идей, которые Лихейн заявляет в самом начале и вспоминает только в конце.
Во вступительном закадровом монологе Дэйви говорит о зачарованности силой огня, а чуть позже упоминает о том, как он открывает окно в «не-бытие» (почти в хайдеггеровском понимании). Но этот образ дальнейшего развития не получает. Больше повезло появившемуся во сне Дэйви «двойнику», который мелькает несколько раз по ходу сезона и в полной мере проявляется в финале. Занятная мысль об иногда шокирующей разнице между тем, кем мы себе кажемся, и кем являемся на самом деле, которая рифмуется с книгой Дэйва о самом себе, звучит многообещающе, но отрывочно.
Лишенная тепла и сантиментов картинка, гипнотическая вступительная тема Тома Йорка, упрямо талантливая игра Эджертона, Смоллетт, Сполла, Грега Кинниэра, сыгравшего начальника Дэйва, и в особенности Нтаре Мвине, пугающе убедительного в роли пустого человеческого сосуда, всю эту плохо темперированную сюжетную чехарду несколько скрашивают, но «Дыму» очень не хватает огня. В словаре Ожегова в статье, посвященной слову «дым», приводится такой пример его использования: «Не бывает дыма без огня». Сериал Лихейна убеждает в обратном.
Гия Сичинава
Источник: www.kinoafisha.info